Четыре времени Города: Осень

Телохранитель.
- Светка, - говорит Морис, внимательно глядя на меня.
Я сижу за барной стойкой и пью чай с лимоном. На стойке стоит стеклянная поллитровая банка с желтыми кленовыми листьями. Посетителей еще нет.
- Что?
- Мне надо уехать.
- Уехать? - удивляюсь я. - Куда?
- Домой. На несколько дней, точно пока не скажу, насколько. С кафе ты сама справишься.
- Хм... - произношу я. - А Город?
- Телохранителя пришлю. Об этом не беспокойся...
***
На работу идти не хотелось. Но надо - я все-таки обещала Морису присмотреть за кафе в его отсутствие. Я ёжусь, одевая короткую куртку, но не от холода, а от страха. Без Моро я остаюсь с городом наедине. И город наверняка уже предвкушает игру в кошки-мышки, со мной в роли мышки. Страшно. Жутко. Но надо работать.
За окном все тает в сумерках, практически на глазах стираются границы между реальностью и иллюзией, в это время город оживает. Оживает и поджидает свои жертвы.
Полдня я собиралась с духом, и, наконец, решилась выйти на работу пораньше - чтобы успеть к открытию, даже если город решит поиграть. Обещанный Морисом телохранитель так и не появился.
Я закидываю на левое плечо рюкзак и выхожу из квартиры, закрываю дверь и, по обыкновению, иду пешком вниз. Между третьим и четвертым на ступеньках сидит компания и пьет пиво. Никого из них я не знаю. Мне уступают дорогу, проводив неприязненными взглядами - ходят тут всякие, сидеть мешают.
До остановки идти всего пять минут, думаю я, замерев у двери домофона. Ну, что со мной может случиться за пять минут? Но на собственном опыте я прекрасно знаю - что угодно. Один шаг - и я могу оказаться на совершенно незнакомой улице, на другом конце города. И выбраться из лабиринта, который создаст для меня город, я без посторонней помощи не смогу. Город отчего-то не рискует шутить подобным образом с теми, кто ходит не один. Самым лучшим вариантом для меня было - позвонить кому-нибудь и позвать с собой, но показывать людям кафе я не имею права. Поэтому предстоит идти в одиночку. Я вздыхаю и выхожу из подъезда.
На улице пасмурно, накрапывает мелкий противный дождь, ветер проносит мимо обрывки листьев. Осень. Не люблю осень. Не люблю ходить одна. Может, стоит попросить Сашку проводить меня утром?.. Ладно, сперва надо дойти до кафе.
Я накидываю на голову капюшон и выскакиваю под дождь. Если бежать, то до остановки всего минуты две. Слабая надежда. Людей на улице почти нет, кому охота бродить в выходной день под дождем?
Ныряю в проулок между домами, оттуда до остановки совсем чуть-чуть. Сзади сигналит машина, я оборачиваюсь на мгновение, отхожу в сторонку, а когда автомобиль проезжает, я обнаруживаю, что нахожусь совершенно в другом месте. Попалась! Черт!
Пытаясь унять дрожь в коленках и испуганно замирающее сердце, я оглядываюсь, пытаюсь сориентироваться на месте. "Космос". Недостроенный кинотеатр в старой части города. Отсюда не так далеко до работы. Каких-нибудь два километра по прямой. За время моего "путешествия" окончательно стемнело, зажглись тусклые фонари, засветились огнями вывески магазинов.
Сзади меня раздается приглушенное рычание. Я медленно поворачиваю голову и вижу большого черного пса.
- Фу! - автоматически командую я, отступая на шаг к дороге. - А ну, фу! Нельзя!
Собака рычит, наступает. Главное не бежать, вспоминаю я, а то точно загрызет. Собираю остатки храбрости и поворачиваюсь к зверю спиной. Спокойно делаю два шага прочь. Навстречу едут автомобили, освещая дорого фарами, отчего тени на земле принимают причудливые очертания. Рычание сзади не смолкает, но я стараюсь не обращать на него внимания. Еще шаг. Другой. Третий. Рычание обрывается на одной ноте, спиной я чувствую - пес кинулся. Нервы сдают, и я бросаюсь вперед. Надо оторваться. Вот только ему на четырех лапах куда удобнее, чем мне на двух. Автомобили равнодушно проезжают мимо, не потому, что им все равно, они просто не видят пса. Для них я не жертва, а всего лишь бегущая девчонка. Бежит себе и бежит. Что тут такого? Так что помощи от них ждать нельзя. Как и от работников магазинов - двери закрываются передо мной, люди стараются не замечать. Город меняет все, устанавливает свои правила. Он не торопится меня убивать, ему это и не надо, он просто упивается моим страхом, потому-то и пес никак не может меня догнать, хотя бегаю я плохо. Но если я остановлюсь - конец. Таковы правила. Как же мне не хватает Мориса! Он бы не дал меня в обиду! Я перескакиваю через лужу и перебегаю дорогу прямо перед носом машины. Водитель раздраженно сигналит мне, но я его не слышу. Вроде оторвалась, но обернуться, чтобы проверить нельзя, иначе город снова изменится, заведет в тупик. Впереди встают тени - еще одно порождение веселящегося города. Я выскакиваю на ярко освещенную дорогу, единственная тень тут - моя собственная. Я бегу, а по обоим краям дороги, от дерева к дереву, прыгают страшные порождения чужих кошмаров, чудовища-тени, преследуют. Я слышу их хриплое дыхание, скрежет когтей по тротуару, шелест листьев, когда они задевают ветви.
Я выдыхаюсь и останавливаюсь посреди проезжей части. Автомобилей нет. Темно. Перехожу на шаг, пытаясь восстановить дыхание, не свожу глаз с дороги. Стоит отвести взгляд, отвернутся, город меняет сам себя. Он всегда так делает, когда за ним не наблюдают. Снова раздается рычание. Оглянуться страшно, ноги дрожат. Я приглушенно всхлипываю и сажусь на корточки прямо там, где стою, утыкаюсь носом в колени. Я проиграла. Мне никогда не выбраться, не сбежать. Только утром, но до утра еще много времени.
На меня ложится тень. Я поднимаю глаза и в свете фонарей вижу темный силуэт. Человек. Или нечеловек, это, в принципе, не так уж важно, когда тебе угрожает смертельная опасность. Свет меня слепит, и я не могу разглядеть его лицо.
- Прости, - нарушает молчание мужской голос. - Я опоздал.
Я молчу, продолжаю сидеть и пялиться вверх. Отсюда, из города, почти не видно звезд, только самые яркие. Жалко. В детстве я очень любила смотреть на звезды.
- Свет? - неуверенно произносит тот же голос. - Ты в порядке?
Он спрашивает, в порядке ли я! Во мне начала закипать злоба пополам с истерикой. Я тут бегаю, как проклятая, пытаюсь вырваться, а его носит где-то. Телохранитель чертов! Чтоб тебя!.. Но вслух я ничего не говорю.
Он протягивает мне руку, я молча опираюсь на нее и встаю. Потом, не отпуская его руки, иду вперед, потянув парня за собой. Город затих, этот раунд окончился моей победой - спасением. Я до сих пор не видела лица своего телохранителя, но мне и не хочется смотреть. Сейчас главное - не разреветься, от страха и от счастья. До самой площади Свободы мы идем молча. Парень то ли не хочет навязываться, то ли просто не знает, что сказать. Раздражение мое наконец-то утихает, оставив легкую радость. Все-таки пришел, спас. Мы подходим к кирпичной стене.
- Спасибо, - кидаю я через плечо и начинаю рыться в рюкзаке в поисках мела.
Телохранитель вытаскивает из кармана ключ.
- Нашла?
- Угу.
Белым мелом по мокрому кирпичу рисую подобие двери - прямоугольник. Телохранитель подходит к стене, касается пальцами кирпича, очерченного мелом. Закрывает на мгновение глаза. Прямоугольник вспыхивает голубоватым светом, лучи разбегаются по стене, меняя ее. Пара секунд, и мы входим в наше кафе. До открытия еще час. Я кидаю куртку на стойку, потом подхожу к электрической кофеварке и засыпаю кофе. Сперва согреться и окончательно успокоиться...
Спустя десять минут мы сидим друг напротив друга и пьем горячий кофе. Краем глаза я разглядываю новоявленного телохранителя. Светлые коротко стриженные волосы, серые глаза, совсем ему неподходящие, вот голубые - в самый раз были бы. Симпатичный, если бы не шрам справа - от уха до уголка рта. Выглядит лет на двадцать пять-тридцать, точно и не скажешь. Одет в светло-серую рубашку с коротким рукавом, воротник расстегнут, на шее - тонкая серебряная цепочка. На ногах - черные джинсы и ботинки, ничего особенного. Крепкое телосложение, наверняка спортом занимается или еще чем-нибудь. Руки в шрамах, но спрашивать, откуда они, неудобно. На правом запястье - широкий серебрянный браслет без рисунка и надписей. Собственно, он и привлек мое внимание.
- Шибу? - спрашиваю я, кивая на браслет.
Парень усмехается.
- Да. Как догадалась?
- По браслету, - я пожимаю плечами. - Правда, сомневалась...
А сомнения по поводу него у меня были.
Шибу - тени. Их цель - убивать, их мысли направлены только на убийство. Но боги не терпят несправедливости, поэтому, вместе с способностью убивать, шибу имели что-то, что Морис называл "блоком" - запрет на убийство. Грубо говоря, они могли убивать только защищая себя или кого-то, что делало их почти идеальными телохранителями. Если кому-то из них приходилось убивать по приказу или намеренно, например, ради мести, срабатывал "блок", дальше - либо самоубийство, либо сумасшествие.
Браслет - символ брака, что-то вроде наших обручальных колец. Женясь или выходя замуж, шибу давали клятвы перед лицом своих богов и обменивались браслетами. Понятия измены у них не было - шибу оставался верен супруге до самой смерти, своей или ее. Морис рассказывал, что были случаи, когда человеческие девушки, влюбившиеся в шибу, подмешивали им приворотные зелья, стремясь удержать их рядом. Но ни один шибу не поддался на заклятие, предпочитая смерть измене. Но обычно на браслетах рунескриптом было выбито имя избранницы, у телохранителя же он был чист.
В заблуждение же меня ввели и его волосы. Шибу до определенного возраста вообще предпочитают не стричься. У них бытует мнение, что в волосах заключена память, поэтому любой шибу помнит свою жизнь с момента появления на свет, то есть уже будучи младенцами, они все запоминают. Остригая волосы, они как бы отказываются от части своих воспоминаний, хотя фактически продолжают все помнить. Но стрижка все равно остается крайней мерой, на нее нужны очень веские причины. А мой собеседник... Что же случилось?..
Наверняка, беспокойство отразилось на моем лице, потому что парень проговорил:
- Не спрашивай. Не хочу вспоминать.
Я поспешно кивнула:
- Разумеется. Моро надолго уехал?
- Понятия не имею. Но, раз домой, то не меньше недели.
- Ясно, - киваю я,прихлебывая остывший кофе. - Как тебя зовут-то?
- Рин, - парень усмехается. - Извини, не представился сразу.
- Ничего. Бывает, - отзываюсь я. - Коктейли делать умеешь?
- Что? - удивляется телохранитель.
- Коктейли, - повторяю я. - Потому что я в этом деле - полный ламер, а посетители приходят
сюда не только кофе пить.
- Справимся, - обнадеживает меня Рин.
***
Я открываю дверь и отхожу в сторону, впуская Рина. Телохранитель входит в тесную прихожую и принимается оглядываться. Я толкаю его в спину:
- Не стой, разувайся и проходи.
Парень снимает ботинки и проходит в единственную комнату, на ходу расстегивая куртку. Мой кот спрятался под диван и теперь сверкает оттуда зелеными глазами. Тигр не любит чужаков. Я раздеваюсь, вешаю куртку в шкаф у двери.
- Давай куртку сюда! Значит так, - начинаю я, - спать будешь на кухне...
Рин оборачивается и смотрит на не менее тесную кухню, в которой с трудом разместились кухонный гарнитур, холодильник советских времен, небольшой диван двадцатилетней давности и письменный стол, с успехом заменяющий мне кухонный. Ни одного стула или табурета. Зато на кухонном гарнитуре стоит древний монитор. Рин хмыкает:
- А как я там спать-то буду?
- Я б тебе сказала, - едва удерживаюсь от желания нахамить. - Значит так, объясняю один раз. Стол отодвигаешь к гарнитуру, диван раскладываешь. Он будет упираться в холодильник, но вместится. Все. По столам не лазить, у меня там платы и девайсы всякие.
- Девайсы? - переспрашивает телохранитель.
Я вздыхаю и иду на кухню, распахиваю нижний шкаф. Обе полки забиты. На верхней - рисунки, листки с текстами, кусками рассказов, умными и не очень мыслями, ручки, фломастеры, карандаши, свернутый трубочкой ватман, гуашь обычная и "металлик". На нижней клавиатура, мышь, коврики, кабели для различных устройств, снова ручки с карандашами.
- Ого, - выдавливает из себя парень. - Никогда не видел, чтобы в кухонном столе хранили такую фигню.
- Теперь видишь. Сверху, - тыкаю пальцем в висящий на стене шкафчик, - то же самое, только в беспорядке. Откроешь - вывалится, поэтому лучше не трогай.
- В беспорядке? - продолжает удивляться Рин, оглядывая внутренности нижнего шкафа. - А это - порядок?
- Тебе что-то не нравится? - возмущаюсь я.
- Да нет. Нормально.
- Тогда ложимся спать, - продолжаю командовать я. - Погоди, я тебе подушку с одеялом дам...
Я долго ворочаюсь, слушая как на кухне пытается устроиться на скрипучем диване мой телохранитель.
Понедельник. До начала рабочего дня на основном месте остается еще пять часов...

Четыре времени Города. Осень. Осенние миражи 
- Светка, - говорит Рин, когда мы уселись на скамейку в парке.- Почему ты так не любишь осень?
- Ну, - начинаю я, косясь на серое осеннее небо, - осенью я потеряла лучшего друга. Наверное, с этого все и началось...
Рин поворачивается ко мне, заинтересовано глядит, ожидая продолжения. Я отпиваю из бутылки сок и застегиваю куртку.
- Ну да, - соглашаюсь я сама с собой, - именно с этого все и началось. И то, что я узнала о Городе, и мое знакомство с Моро.
Я замолкаю, я не умею хорошо рассказывать истории - не важно, свои или чужие. В моих руках все, прекрасные или ужасные, истории комкаются, как тонкая бумага, мнутся, расползаются на отдельные куски. Мимо нашей скамейки проносятся двое мальчишек на велосипедах, чуть поодаль, у танков, молодая мама гуляет с ребенком, у малыша в руках кленовые листья. Справа в кустах кто-то шуршит. Ветер проносит мимо желтые листья, закручивает их в маленький смерч, а потом раскидывает в разные стороны.
- Ну, - нетерпеливо спрашивает Рин.
- Ну и все, - отрезаю я.
Телохранитель пожимает плечами, а потом улыбается.
- Хочешь, я покажу тебе Осень?
- Чего? - я удивленно оборачиваюсь к нему.
- Осень, - продолжает ухмыляться парень и берет меня за руку.
Я вздрагиваю, рука у него неожиданно горячая, словно у Рина жар. А потом перед глазами все начинает изменяться. Вот малыш с листьями, но в руках у него совсем не листья, а пушистый рыжий котенок. Его мама ничего не замечает. Вот выскакивает из кустов справа лиса, самая настоящая лиса, откуда она в городе? Не успеваю я по-настоящему удивиться, как она прыгает назад в кусты. Вот бегут рядом два близнеца - рыжих, как огонь, в красных куртках, держатся за руки, смеются, а за ними следом летят поднятые с земли листья. Потом они начинают кружиться, заливисто смеются, а листья вращаются вокруг них. Я ошалело смотрю на все это безобразие, а Рин рядом беззвучно давится от смеха.
- Видишь, - выдавливает он из себя, - видишь, какая она?
- Что за ерунда? - мне не верится до сих пор.
- Это Осень, - счастливо вздыхает телохранитель.
Начинает накрапывать мелкий противный дождь, но в каждой капле - яркий, счастливый звук - пам! пам! пам! - я фыркаю, прячу руки в карманы, вырывая свою ладонь из руки Рина. Мир вокруг возвращается в свое первоначальное состояния - листья становятся листьями, ветер ветром, дождь дождем. Парень улыбается, левой рукой накидывает мне на голову капюшон.
- Пошли домой, - произносит он.
По дороге я то и дело наклоняюсь и подбираю листья, посуше. Рин подпрыгивает и срывает с рябины гроздь алых ягод, протягивает мне. Я добавляю ее к букету.
- А говоришь, что не любишь осень, - протягивает Рин, подставляя дождю лицо.
- Не люблю, - соглашаюсь я. - Но листья - это красиво.
- И все-таки, - снова начинает телохранитель. - Как ты познакомилась с Моро? Или это тайна за семью печатями?
- Да нет, - вздыхаю я, - не тайна. Просто, я не умею рассказывать.
- Да ладно тебе. Все умеют рассказывать, причем хорошо. Только не все умеют хорошо слушать. Если слушатель благодарный, то любая рассказанная история оживет перед его глазами. А если нет - то и будет казаться, что рассказчик никудышный. Так что давай, начинай.
- В общем-то, - наконец произношу я, - эти две истории взаимосвязаны, то, как я узнала про Город, и то, как познакомилась с Мори... - я осекаюсь, поймав себя на оговорке, и поспешно поправляюсь, - с Моро.
Мы, не торопясь, идем по парку. Навстречу нам бежит девушка под красным зонтом, стучат по асфальту каблуки, барабанит по зонту дождь. Поравнявшись со мной, девушка перескакивает через лужу и пропадает. Я оборачиваюсь и вижу позади пустую аллею.
- И что? - голос Рина возвращает меня к реальности.
- Несколько лет назад у меня был друг. Костя. "Кот". Хороший парень, все его любили. А он... - я грустно усмехаюсь. - Он тоже любил... Никто не знает, откуда взялась эта девушка. Никто, кроме меня, он рассказал мне. Он говорил, что пришла она из зеркала.
Я замолкаю, ожидая, что телохранитель засмеется, но Рин серьезен, как никогда. Он молчит и ждет продолжения.
- Здесь влюбляются в зеркала, чтоб исчезнуть в них ясным днем, - цитирую я строку из песни.
Злые слезы наворачиваются на глаза, я стискиваю зубы.
- Хорошая цитата, - нарушает молчание парень. - Он ушел в зеркало? За ней?
- Да. Он попрощался со мной, прежде чем уйти навсегда. И рассказал все. Даже его родители не знают...
- Дурак, - беззлобно произносит Рин, и я снова неосознанно, совсем не к месту, замечаю, что у него нет тени. - Взвалил на тебя такую тяжесть и сбежал. Уходить, если уж уходишь навсегда, надо так, чтобы никто не узнал, не услышал, не догадался. Скрытно.
- Скрытно... - повторяю я, перебирая пальцами промокшие листья.
- А Моро? - переводит разговор на другую тему Рин.
- "Кот" часто говорил мне, что город живой. Дышит, чувствует, любит и ненавидит, как мы. Что у него свой характер и свои мечты. Наверное, поэтому Город и познакомил его с той девушкой, потому что "Кот" верил в него. Город, он же не только здесь, снаружи, он в квартирах и домах, в обычных и привычных для нас вещах. Даже, - предполагаю я, - в нас самих есть частичка Города.
Рин согласно кивает и сует руки в карманы. Ветер пробирает до костей, капли дождя скатываются по куртке.
- Когда "Кот" исчез, я поняла, что он был прав. У меня не осталось выбора, кроме как поверить в то, что Город живой. А он... Он не любит, когда кто-то узнает об этом простом факте. И пытается избавиться от того, кто узнал. Поэтому он и отправил "Кота" в зазеркалье. Поэтому и
открыл охоту на меня. Но, в принципе, он совсем не злой, просто шутки у него, как у ребенка, иногда злые, - тут же заступаюсь я за свой Город.
- Костя ушел за той, кого любил. А я никогда не попадала в действительно непроходимый лабиринт. Город всегда дает мне шанс на спасение. Потому что во мне, наверное, тоже есть его частичка. И он не хочет ее терять.
- Или наоборот, - подхватывает телохранитель, - в Городе есть часть тебя.
Теперь моя очередь соглашаться. Мы доходим до выхода из парка, я переступаю через лужу, беру Рина под руку. Не спеша, подходим к дороге, автомобилей не много. Переходим на другую сторону. Впереди небольшое "поле" - участок вытоптанной пожелтевшей травы с земляным холмом посередине. Справа от протоптанной тропинки женщина в серой ветровке выгуливает ротвейлера.
- В общем, когда Город впервые завел меня в лабиринт, я испугалась. Любой бы испугался. Я думала, что схожу с ума - только что была рядом с домом и тут же очутилась на другом конце города. Все казалось нереальным сном, безумной сказкой. Я была готова отчаяться, когда появился Моро. Он привел меня в свое кафе, напоил чаем, рассказал о Городе, как избегать его ловушек, что делать, если снова попадусь. А потом предложил работать в кафе. Я согласилась
без раздумий - я тогда за любую работу бралась, лишь бы отвлечься от мыслей о пропавшем "Коте". И мне совсем было неинтересно, что кафе и самого Моро не существует днем. Меня не интересовало, кто такой Моро и откуда. Это потом, когда прошло время, я начала его расспрашивать. Кое-что он рассказал, кое о чем предпочел умолчать, а я не настаивала, у каждого должны быть секреты... Вот такая история, - заканчиваю я и махаю проезжающей мимо маршрутке.
"Газель" останавливается, и мы с Рином кидаемся к нему. Когда мы уже отъезжаем от остановки, я
выглядываю в окно. Вслед нам смотрит девушка под красным зонтом. И я внезапно замечаю, что глаза у нее желтые, как кленовые листья. Девушка улыбается мне и рассыпается листопадом.
Осень.