Мне сложно судить о том, хорошо или плохо у меня получается - со стороны все-таки виднее. Так что в конечном итоге судить все равно читателям :) И так, приступим...
-=Часть первая. Время чудес=-
Зима. Кафе
- Пошли, пошли! - нетерпеливо шепчу я, тяну его за руку.
Морис улыбается, в его зрачках будто вспыхивают маленькие звезды. Я не могу сдержать ответную улыбку.
- Сейчас, погоди немного. - И добавляет едва слышно. - Чудеса спешки не любят.
Я мигом замолкаю, присаживаюсь на маленький пуфик слева от двери. Только нервно постукиваю ногой по полу. Он застегивает куртку и поднимает воротник. Зеркало пару секунд отражает его - отросшие темные волосы, серо-зеленые глаза, красивый нос - я очень люблю смотреть на него в такие моменты, когда он не замечает, что за ним наблюдают, - потом отражение дергается и растворяется. Морис кивает каким-то своим мыслям и поворачивается к двери. Я вскакиваю, ногой отпихиваю пуфик в угол.
- Ну?
- Пошли, - смеется он и тянется к замку, но я опережаю, распахиваю дверь.
В подъезде холодно, ветер настойчиво лезет под пуховик - кто-то опять забыл закрыть дверь домофона. Я, перескакивая через одну ступеньку, бегу с седьмого этажа, а потом долго стою в ожидании на первом, подпрыгивая от холодного сквозняка. Лифт спускается медленно, словно
успел уснуть, а теперь его разбудили и заставили работать.
- Надо было тоже пешком идти, - укоризненно говорю я, когда мой спутник наконец выходит. Мне жалко разбуженный лифт.
- Вот еще, - фыркает Морис, - давай руку.
Моя ладошка почти полностью тонет в его руке. Он первым спускается по ступенькам, я - на полшага позади. У открытой двери намело целый сугроб.
- Светка... не боишься? - почему-то шепотом спрашивает он меня, не оборачиваясь.
Я мотаю головой, потом соображаю, что он меня не видит, и быстро отвечаю:
- Нет, ты же со мной.
- Давно бы подружилась с ними...
- Не люблю собак, - огрызаюсь я. - И они меня не любят.
- Потому и не любят... - непонятно бормочет Морис и выходит из подъезда.
Ветер бросает в лицо пригоршню снега и злобное рычание. Я, испуганно пискнув, прячусь за спину спутника. За ним тепло, и метель не достает, так бы всю жизнь и простояла.
- Место! - спокойно и жестко произносит он, и я рискую выглянуть.
Два снежных пса, высунув белые языки, лежат у его ног. Вьюга и Холод. Со всех сторон, не обращая внимания на притихших вожаков, к нам кидаются снежные щенки, норовя укусить незащищенные от мороза ладони и лицо. Я отмахиваюсь от них, утыкаясь мордашкой в спину Мориса, он смеется и тянет меня за руку. Щенки наконец отстают, и мы привыкаем к зиме.
Больше всего на свете я люблю эти вот прогулки по спящему городу. Есть такое время в городе, когда полночь уже давно прошла, а до рассвета еще далеко. Затихают ночные клубы, расходятся по домам хулиганы, таксисты ставят машины по стоянкам. Фонари едва видны за стеной снегопада. А я иду, держась за руку Мориса... Он достает из кармана пачку сигарет, одну сует в рот, остальное протягивает мне.
- Будешь?
- Не хочу портить такую ночь запахом сигарет, - пожимаю я плечами. Он на мгновение замирает, потом ложит сигарету обратно и прячет пачку в карман.
- Действительно, - соглашается Морис.
Какое-то время мы идем молча. Ночной город наблюдает за нами, внимательно следит за каждым движением. Я зябко передергиваю плечами и покрепче сжимаю ладонь Мориса. Я боюсь города. И не могу ходить по нему в одиночестве - он все время пытается шутить надо мной, заводит в непонятные и жуткие уголки, перекрывает пути к отступлению. Поэтому
обычно я хожу с Морисом. Город его побаивается. Нет, не так. Скорее город относится к нему настороженно, даже в чем-то заботливо.
- Морииис, - протягиваю я, - а пошли быстрее?
- Замерзла? - удивляется он.
- Не. Просто опоздаем опять.
- Ну и ладно. Опоздаем, так опоздаем. Подождут. Не в первый раз же...
- Ну, Моооорис! Я же всего первую неделю работаю, не хочу опаздывать!
- Ладно, ладно, - сдается он и, остановившись у торца какого-то дома, открывает Тайную Дверь.
Я осторожно заглядываю внутрь, метель заметает туда снежинки. Больше всего это похоже на переулок, отчего-то уходящий внутрь дома. Умом я понимаю, что так быть не должно, что вот за этим внезапно раскрывшимся торцом - чужие квартиры, чужие жизни, но глаза видят совсем другое.
- Сколько раз не вижу, - озвучиваю я мысли, - никак поверить не могу...
Морис пожимает плечами и делает шаг в темноту. Я иду следом, не отпуская его руки.
- В другом городе и Дверь открывать не понадобилось, нырнешь в переулок... - привычно ворчит он. - А это... Разве это город? Ни одного переулка, ни одной подворотни. Издевательство, а не город! Вот Прага - это я понимаю. Да ты и сама видела...
Я согласно киваю и неуверенно замечаю:
- Но ты же его все равно любишь?
Он улыбается и разворачивается ко мне на ходу. "Конечно люблю!" Морис отпускает мою ладонь и обхватывает за плечи. Теперь мы идем, обнявшись.
- Тут моя жизнь, моя работа, мои друзья... А переулки, в конце концов, - дело наживное. Рано или поздно появятся.
С этими словами он делает свободной рукой жест, будто открывает дверь. Тайная Дверь распахнулась, в переулке запахло зимой. Мы выходим и пересекаем площадь Свободы. Я на ходу задираю голову и смотрю на здание мэрии справа от нас, освещенное яркими огнями. Поворачиваю голову налево. Вечный огонь разгоняет сгустившуюся вокруг темноту. Морис тянет меня на боковую улочку и подходит к совершенно обычной с виду кирпичной стене, на которой черной краской написано: "Мир мертв!"
- Жуть какая, - думаю я вслух. - И когда успели?
Мой спутник щелкает пальцами, кирпич стены впитывает в себя надпись, и вот уже от нее нет и следа. А потом Морис долго шарит в карманах в поисках ключей. «Неужели забыл?» - удивленно вздыхаю я, прячась между ним и стеной от снегопада. Изредка ветер начинает трепать мои длинные волосы, я фыркаю, пытаюсь сохранить прическу в целости. Сунув руку в карман, достаю кусочек белого мела, разворачиваюсь спиной к парню и рисую на стене некое подобие двери. Мел крошится от холода, соскальзывает с мокрых от снега кирпичей, но я стараюсь. Мои усилия не проходят даром - дверь выступает из стены.
- Да нет, - облегченно вздыхает Морис, - вот они!
Я отхожу в сторону. Пока он ковыряется в замке, из снежной пелены выскакивает Сашка в ярко-красной зимней куртке и подбегает к нам. Морис наконец справляется с замком и открывает дверь в кафе. Я вздыхаю - опять пропустила момент превращения стены в наше заведение!
- Заходите! - командует Морис, и мы с Сашкой дружно вваливаемся внутрь.
- Привет, Сашка! - здороваюсь я с ним, расстегивая промерзший пуховик.
- Здорово, Светка. Привет, Моро! Ну и погодка сегодня... Зверская!
Морис кивает и помогает мне раздеться. Сашка в это время хозяйничает за стойкой - включает кофеварку, засыпает молотый кофе.
- Бррр, - произношу я, залезая на высокий стул у стойки.
Сашка скидывает куртку, вешает ее на крючок рядом с нашими и садится справа от меня. Морис разливает кофе в чашки и уходит включать свет. Пока я грею руки о чашку, а Сашка, зажмурив глаза от яркого света, мелкими глотками пьет, Моро возвращается. Я оборачиваюсь и вижу, как
красно-синим неоном светится наша вывеска: "У Черного Льва". Однажды я спросила у Мориса, почему у льва да еще черного? Он рассмеялся и сказал, что понятия не имеет.
Морис немного волшебник, он милый, веселый, умеет выслушать. А еще у него получаются чудеса. Не все - некоторые ему неподвластны, вроде названий, - но многие. Например, это кафе. Днем я работаю на основном месте, как и все люди. А ночью прихожу сюда. Варю кофе, делаю молочные коктейли и вовремя подсыпаю карамельки в блюдце рядом с кассой. Да еще помогаю Морису убраться после закрытия. Непыльная работенка, скорее для души, нежели ради
денег.
Морис - владелец заведения и бармен в одном лице. Днем... По-моему, днем его вообще не существует. Или он существует где-то в другом месте. Как-то часа в два дня я забежала к нему домой, но там, к моему удивлению, жили совершенно другие люди, которые знать не знали ни о каком Морисе. Зато после заката квартира Мориса обнаружилась именно там, где я ее и искала. Морис потом объяснил, что чудеса не любят дневного света... Я смирилась с таким положением дел. В конце концов, у каждого есть секреты... Вон, Сашка - вообще вампир. Не классический, пьющий кровь, - право слово, что вы, как дети в сказки верите? Сашка "пьет" мысли, идеи, размышления. У многих же бывало - подумаешь что-то сделать, даже уже направишься воплощать это в жизнь, как вдруг остановишься с осознанием, что не помнишь, что хотел сделать и о чем думал... Сашка - наш постоянный клиент. Приходит к открытию, уходит перед рассветом. И чаевых не жалеет.
Согревшись, я спрыгиваю со стула и иду за стойку, где уже расставляет бокалы с толстым дном Морис. Кстати, еще о хозяине кафе. Никто из посетителей не знает его имени, всем он представляется как Моро. Моро и все тут. Но никто вроде не в претензии.
Минут пять мы занимаемся каждый своим делом - Сашка молча наслаждается второй чашкой кофе, Морис, улучив момент, курит, стряхивая пепел в мою любимую стеклянную пепельницу, а я проверяю запасы. Звенит колокольчик над дверью, а мгновением позже заходит первый посетитель - рыжеволосая девушка по имени Бирма. Раздевается, встряхивает гривой волос и идет к столику в дальнем углу.
- Здравствуй, Моро, привет, Светка! - мягко произносит она. - Светик, сделай мне молочный коктейль.
Я киваю и ныряю под стойку, где спрятан холодильник. Заливаю молоко в высокий бокал, кидаю туда мороженное и фрукты, взбиваю миксером. Десять минут, и я переливаю коктейль в другой бокал, добавляю сверху пару листиков кошачьей мяты и отношу девушке. Она благодарно мурлычет, сверкая зелеными глазами. Бирма - кошка. Впрочем, в нашем городе это обычное дело...
***
- Всёёё, - зеваю я и смотрю в окошко.
За занавешенными окнами начинается новый день. Снегопад закончился, и уже давно ушел последний клиент, только вампир Сашка все еще о чем-то шепчется с Морисом.
- Молодец, - кивает мне Морис, - отлично сегодня поработали!
Я еще раз зеваю и иду к нему. Он помогает мне надеть пуховик, и одевается сам. Потом, спохватившись, гасит свет, и мы втроем выходим в морозное и пока еще темное утро. Все небо усыпано звездами. Снежные щенки радостно взлаивают, пытаются допрыгнуть до рук. Сашка прощается и скрывается за углом, а я молча жду, пока Морис запрёт кафе.
- Зачем ты его закрываешь? - спрашиваю я, когда мы, взявшись за руки, уже идем по черной аллее к ближайшей остановке - у кинотеатра. - Оно все равно исчезнет с рассветом.
- Я все время боюсь... - начинает он и замолкает.
Я удивленно гляжу на него. Но он молчит, курит, и мне становится немного жутко оттого, что я одним глазом заглядываю в комнату, где спрятана правда. Морис вдыхает морозный воздух и останавливается, задрав голову к звездному небу.
- Чего ты боишься? - неуверенно напоминаю я.
- Что, если я не запру однажды кафе, то оно не исчезнет. И что тогда изменится весь город.
- Разве это плохо? - тихонько шепчу я.
- Не знаю. Я всегда стараюсь запирать кафе... Ладно, пошли домой, вон уже первый автобус поехал! Бежим на остановку, пока он на светофоре стоит!
Мы бежим, не отпуская рук, вдыхая эту зиму и наш город полной грудью, Морис на бегу смеется и поторапливает меня. Я улыбаюсь и шепчу тихо-тихо, так, чтобы не услышал даже Морис. Шепчу городу, который меня не любит: "Я не хочу, чтобы ты менялся... Никогда".
Морис улыбается, в его зрачках будто вспыхивают маленькие звезды. Я не могу сдержать ответную улыбку.
- Сейчас, погоди немного. - И добавляет едва слышно. - Чудеса спешки не любят.
Я мигом замолкаю, присаживаюсь на маленький пуфик слева от двери. Только нервно постукиваю ногой по полу. Он застегивает куртку и поднимает воротник. Зеркало пару секунд отражает его - отросшие темные волосы, серо-зеленые глаза, красивый нос - я очень люблю смотреть на него в такие моменты, когда он не замечает, что за ним наблюдают, - потом отражение дергается и растворяется. Морис кивает каким-то своим мыслям и поворачивается к двери. Я вскакиваю, ногой отпихиваю пуфик в угол.
- Ну?
- Пошли, - смеется он и тянется к замку, но я опережаю, распахиваю дверь.
В подъезде холодно, ветер настойчиво лезет под пуховик - кто-то опять забыл закрыть дверь домофона. Я, перескакивая через одну ступеньку, бегу с седьмого этажа, а потом долго стою в ожидании на первом, подпрыгивая от холодного сквозняка. Лифт спускается медленно, словно
успел уснуть, а теперь его разбудили и заставили работать.
- Надо было тоже пешком идти, - укоризненно говорю я, когда мой спутник наконец выходит. Мне жалко разбуженный лифт.
- Вот еще, - фыркает Морис, - давай руку.
Моя ладошка почти полностью тонет в его руке. Он первым спускается по ступенькам, я - на полшага позади. У открытой двери намело целый сугроб.
- Светка... не боишься? - почему-то шепотом спрашивает он меня, не оборачиваясь.
Я мотаю головой, потом соображаю, что он меня не видит, и быстро отвечаю:
- Нет, ты же со мной.
- Давно бы подружилась с ними...
- Не люблю собак, - огрызаюсь я. - И они меня не любят.
- Потому и не любят... - непонятно бормочет Морис и выходит из подъезда.
Ветер бросает в лицо пригоршню снега и злобное рычание. Я, испуганно пискнув, прячусь за спину спутника. За ним тепло, и метель не достает, так бы всю жизнь и простояла.
- Место! - спокойно и жестко произносит он, и я рискую выглянуть.
Два снежных пса, высунув белые языки, лежат у его ног. Вьюга и Холод. Со всех сторон, не обращая внимания на притихших вожаков, к нам кидаются снежные щенки, норовя укусить незащищенные от мороза ладони и лицо. Я отмахиваюсь от них, утыкаясь мордашкой в спину Мориса, он смеется и тянет меня за руку. Щенки наконец отстают, и мы привыкаем к зиме.
Больше всего на свете я люблю эти вот прогулки по спящему городу. Есть такое время в городе, когда полночь уже давно прошла, а до рассвета еще далеко. Затихают ночные клубы, расходятся по домам хулиганы, таксисты ставят машины по стоянкам. Фонари едва видны за стеной снегопада. А я иду, держась за руку Мориса... Он достает из кармана пачку сигарет, одну сует в рот, остальное протягивает мне.
- Будешь?
- Не хочу портить такую ночь запахом сигарет, - пожимаю я плечами. Он на мгновение замирает, потом ложит сигарету обратно и прячет пачку в карман.
- Действительно, - соглашается Морис.
Какое-то время мы идем молча. Ночной город наблюдает за нами, внимательно следит за каждым движением. Я зябко передергиваю плечами и покрепче сжимаю ладонь Мориса. Я боюсь города. И не могу ходить по нему в одиночестве - он все время пытается шутить надо мной, заводит в непонятные и жуткие уголки, перекрывает пути к отступлению. Поэтому
обычно я хожу с Морисом. Город его побаивается. Нет, не так. Скорее город относится к нему настороженно, даже в чем-то заботливо.
- Морииис, - протягиваю я, - а пошли быстрее?
- Замерзла? - удивляется он.
- Не. Просто опоздаем опять.
- Ну и ладно. Опоздаем, так опоздаем. Подождут. Не в первый раз же...
- Ну, Моооорис! Я же всего первую неделю работаю, не хочу опаздывать!
- Ладно, ладно, - сдается он и, остановившись у торца какого-то дома, открывает Тайную Дверь.
Я осторожно заглядываю внутрь, метель заметает туда снежинки. Больше всего это похоже на переулок, отчего-то уходящий внутрь дома. Умом я понимаю, что так быть не должно, что вот за этим внезапно раскрывшимся торцом - чужие квартиры, чужие жизни, но глаза видят совсем другое.
- Сколько раз не вижу, - озвучиваю я мысли, - никак поверить не могу...
Морис пожимает плечами и делает шаг в темноту. Я иду следом, не отпуская его руки.
- В другом городе и Дверь открывать не понадобилось, нырнешь в переулок... - привычно ворчит он. - А это... Разве это город? Ни одного переулка, ни одной подворотни. Издевательство, а не город! Вот Прага - это я понимаю. Да ты и сама видела...
Я согласно киваю и неуверенно замечаю:
- Но ты же его все равно любишь?
Он улыбается и разворачивается ко мне на ходу. "Конечно люблю!" Морис отпускает мою ладонь и обхватывает за плечи. Теперь мы идем, обнявшись.
- Тут моя жизнь, моя работа, мои друзья... А переулки, в конце концов, - дело наживное. Рано или поздно появятся.
С этими словами он делает свободной рукой жест, будто открывает дверь. Тайная Дверь распахнулась, в переулке запахло зимой. Мы выходим и пересекаем площадь Свободы. Я на ходу задираю голову и смотрю на здание мэрии справа от нас, освещенное яркими огнями. Поворачиваю голову налево. Вечный огонь разгоняет сгустившуюся вокруг темноту. Морис тянет меня на боковую улочку и подходит к совершенно обычной с виду кирпичной стене, на которой черной краской написано: "Мир мертв!"
- Жуть какая, - думаю я вслух. - И когда успели?
Мой спутник щелкает пальцами, кирпич стены впитывает в себя надпись, и вот уже от нее нет и следа. А потом Морис долго шарит в карманах в поисках ключей. «Неужели забыл?» - удивленно вздыхаю я, прячась между ним и стеной от снегопада. Изредка ветер начинает трепать мои длинные волосы, я фыркаю, пытаюсь сохранить прическу в целости. Сунув руку в карман, достаю кусочек белого мела, разворачиваюсь спиной к парню и рисую на стене некое подобие двери. Мел крошится от холода, соскальзывает с мокрых от снега кирпичей, но я стараюсь. Мои усилия не проходят даром - дверь выступает из стены.
- Да нет, - облегченно вздыхает Морис, - вот они!
Я отхожу в сторону. Пока он ковыряется в замке, из снежной пелены выскакивает Сашка в ярко-красной зимней куртке и подбегает к нам. Морис наконец справляется с замком и открывает дверь в кафе. Я вздыхаю - опять пропустила момент превращения стены в наше заведение!
- Заходите! - командует Морис, и мы с Сашкой дружно вваливаемся внутрь.
- Привет, Сашка! - здороваюсь я с ним, расстегивая промерзший пуховик.
- Здорово, Светка. Привет, Моро! Ну и погодка сегодня... Зверская!
Морис кивает и помогает мне раздеться. Сашка в это время хозяйничает за стойкой - включает кофеварку, засыпает молотый кофе.
- Бррр, - произношу я, залезая на высокий стул у стойки.
Сашка скидывает куртку, вешает ее на крючок рядом с нашими и садится справа от меня. Морис разливает кофе в чашки и уходит включать свет. Пока я грею руки о чашку, а Сашка, зажмурив глаза от яркого света, мелкими глотками пьет, Моро возвращается. Я оборачиваюсь и вижу, как
красно-синим неоном светится наша вывеска: "У Черного Льва". Однажды я спросила у Мориса, почему у льва да еще черного? Он рассмеялся и сказал, что понятия не имеет.
Морис немного волшебник, он милый, веселый, умеет выслушать. А еще у него получаются чудеса. Не все - некоторые ему неподвластны, вроде названий, - но многие. Например, это кафе. Днем я работаю на основном месте, как и все люди. А ночью прихожу сюда. Варю кофе, делаю молочные коктейли и вовремя подсыпаю карамельки в блюдце рядом с кассой. Да еще помогаю Морису убраться после закрытия. Непыльная работенка, скорее для души, нежели ради
денег.
Морис - владелец заведения и бармен в одном лице. Днем... По-моему, днем его вообще не существует. Или он существует где-то в другом месте. Как-то часа в два дня я забежала к нему домой, но там, к моему удивлению, жили совершенно другие люди, которые знать не знали ни о каком Морисе. Зато после заката квартира Мориса обнаружилась именно там, где я ее и искала. Морис потом объяснил, что чудеса не любят дневного света... Я смирилась с таким положением дел. В конце концов, у каждого есть секреты... Вон, Сашка - вообще вампир. Не классический, пьющий кровь, - право слово, что вы, как дети в сказки верите? Сашка "пьет" мысли, идеи, размышления. У многих же бывало - подумаешь что-то сделать, даже уже направишься воплощать это в жизнь, как вдруг остановишься с осознанием, что не помнишь, что хотел сделать и о чем думал... Сашка - наш постоянный клиент. Приходит к открытию, уходит перед рассветом. И чаевых не жалеет.
Согревшись, я спрыгиваю со стула и иду за стойку, где уже расставляет бокалы с толстым дном Морис. Кстати, еще о хозяине кафе. Никто из посетителей не знает его имени, всем он представляется как Моро. Моро и все тут. Но никто вроде не в претензии.
Минут пять мы занимаемся каждый своим делом - Сашка молча наслаждается второй чашкой кофе, Морис, улучив момент, курит, стряхивая пепел в мою любимую стеклянную пепельницу, а я проверяю запасы. Звенит колокольчик над дверью, а мгновением позже заходит первый посетитель - рыжеволосая девушка по имени Бирма. Раздевается, встряхивает гривой волос и идет к столику в дальнем углу.
- Здравствуй, Моро, привет, Светка! - мягко произносит она. - Светик, сделай мне молочный коктейль.
Я киваю и ныряю под стойку, где спрятан холодильник. Заливаю молоко в высокий бокал, кидаю туда мороженное и фрукты, взбиваю миксером. Десять минут, и я переливаю коктейль в другой бокал, добавляю сверху пару листиков кошачьей мяты и отношу девушке. Она благодарно мурлычет, сверкая зелеными глазами. Бирма - кошка. Впрочем, в нашем городе это обычное дело...
***
- Всёёё, - зеваю я и смотрю в окошко.
За занавешенными окнами начинается новый день. Снегопад закончился, и уже давно ушел последний клиент, только вампир Сашка все еще о чем-то шепчется с Морисом.
- Молодец, - кивает мне Морис, - отлично сегодня поработали!
Я еще раз зеваю и иду к нему. Он помогает мне надеть пуховик, и одевается сам. Потом, спохватившись, гасит свет, и мы втроем выходим в морозное и пока еще темное утро. Все небо усыпано звездами. Снежные щенки радостно взлаивают, пытаются допрыгнуть до рук. Сашка прощается и скрывается за углом, а я молча жду, пока Морис запрёт кафе.
- Зачем ты его закрываешь? - спрашиваю я, когда мы, взявшись за руки, уже идем по черной аллее к ближайшей остановке - у кинотеатра. - Оно все равно исчезнет с рассветом.
- Я все время боюсь... - начинает он и замолкает.
Я удивленно гляжу на него. Но он молчит, курит, и мне становится немного жутко оттого, что я одним глазом заглядываю в комнату, где спрятана правда. Морис вдыхает морозный воздух и останавливается, задрав голову к звездному небу.
- Чего ты боишься? - неуверенно напоминаю я.
- Что, если я не запру однажды кафе, то оно не исчезнет. И что тогда изменится весь город.
- Разве это плохо? - тихонько шепчу я.
- Не знаю. Я всегда стараюсь запирать кафе... Ладно, пошли домой, вон уже первый автобус поехал! Бежим на остановку, пока он на светофоре стоит!
Мы бежим, не отпуская рук, вдыхая эту зиму и наш город полной грудью, Морис на бегу смеется и поторапливает меня. Я улыбаюсь и шепчу тихо-тихо, так, чтобы не услышал даже Морис. Шепчу городу, который меня не любит: "Я не хочу, чтобы ты менялся... Никогда".
Интересно...
ОтветитьУдалить