Это, наверное, самый большой из этой серии рассказов :) Лето. Охотники и убийцы.
Я сижу за стойкой и размешиваю в чашке с кофе сахар. Капучино. Молочная пенка истаивает, но пока не сдается. Впрочем, она уже куда меньше, чем пять минут назад, когда Морис поставил передо мной чашку.
После своего внезапного возвращения в начале весны, он долго шептался в подсобке с Рином, и чего они от меня скрывают?.. Я вздыхаю. Жалко, что Рин ушел. Он убедился, что теперь я в безопасности, и отправился куда-то. У теней свои пути, идущие вдали от человеческих...
- Ты чего творишь? - мрачно интересуется бармен, подходя сзади.
- Ненавижу пенку и всякие комочки, - делюсь я. - Еще со времен манной каши и кипяченого молока.
- Это капучино, Свет, пенка в нем - самое вкусное. А ты еще и сахар бухнула. Извращенка.
- Сам такой, - отзываюсь я. - Я без сахара кофе не пью. Сделал бы обычный, с молоком. Без этих изысков.
Я отодвигаю ложкой оставшуюся пенку к дальнему краю бокала и делаю глоток.
- Нет в тебе эстетики, Светка, - вздыхает он и не больно стукает меня по затылку.
Я фыркаю и отмахиваюсь. Морис садится на барный стул слева, я отворачиваюсь к окну. На улице льет дождь. Сквозь стену ливня и сумерек виднеются зеленые деревья и редкие машины, спешащие поскорее вернуться домой. Прямо у окна резвятся серые котята, подпрыгивают, влезают на карниз, скатываются прямо по стеклу мокрыми комочками. Коготки их стучат по карнизу. Но я-то знаю, что вовсе это не котята, а всего лишь дождь, которому надоело быть обычным дождем. В нашем Городе много необъяснимого, и именно это придает ему особое очарование.
- Дождь, - с тоской озвучиваю я. - До нас сегодня никто не доберется.
- Сашка придет, - уверенно отзывается Морис. - Санни обещалась, Лаки приедет точно. Может еще кого-то занесет - в такую погоду никогда не угадаешь, куда тебя заведет дорога. А дорога вполне может привести именно в наше кафе. А раз так, надо готовиться к неожиданным гостям. Ну что, Светка, - подмигивает мне бармен, - испечешь печенье?
***
Я уже начинаю дремать над очередной чашкой кофе, когда колокольчик над дверью мелодично звякает, дверь распахивается, впуская летнюю прохладу, посетителя в черной куртке и дождливого котенка, увязавшегося следом. Я пищу что-то неразборчивое, кидаюсь, едва не сбив посетителя с ног, к котенку, который начинает таять от тепла, и, схватив его за шкирку, вышвыриваю в приоткрытую дверь. Потом усаживаюсь прямо у порога, облегченно вздохнув.
- Совсем обнаглела мелочь, - поясняю я удивленным посетителям - вампирам Сашке и Валентине, двум кошкам - Санни и Марисе, Лаки - молчаливому 27-летнему парню, вечно ходящему с ноутбуком, и только вошедшему клиенту. - Лезет в тепло... Здравствуйте, - без перехода продолжаю я, глядя на незнакомца снизу вверх. - Добро пожаловать в наше уютное заведение. Располагайтесь.
Я делаю приглашающий жест, незнакомец перехватывает мою руку и рывком ставит меня на ноги. Я утыкаюсь ему в грудь и в очередной раз мысленно вздыхаю по поводу своего маленького роста.
- Хм... Спасибо, - говорю я. Мне отчего-то дико неуютно стоять рядом с ним, поэтому я спешу как можно скорее отойти от этого странного человека. - Присаживайтесь, я вам меню сейчас принесу.
Я буквально отскакиваю к стойке и сталкиваюсь с Морисом, выходящим из подсобки.
- Ты чего скачешь? - спрашивает он и замечает клиента, который снял куртку и повесил ее на вешалку. Незнакомец стоит к нам спиной, лица нам не видно, но Морис все равно выглядит очень удивленным. Я оборачиваюсь, опираясь левым локтем на стойку, и начинаю разглядывать клиента. На нем темные штаны, свободная рубашка черного цвета, на ногах высокие ботинки. Широкоплеч, волосы длинные, до плеч, черные, как у Моро, стянуты резинкой в хвост. В правой руке походный рюкзак. От него веет какой-то напряженностью, именно поэтому я так быстро отскочила от него. Страшный человек. Опасный. Он оглядывается на нас, на вид ему около сорока, и расплывается в улыбке. Глаза у него серые, немного настороженные, но улыбается искренне, словно увидел старого знакомого. Или действительно увидел? Я поднимаю взгляд на Мориса.
- Какими судьбами, Охотник? - весело спрашивает мой начальник.
- Дождем занесло, - ухмыляется незнакомец. - У тебя коньяк есть? На улице просто ад кромешный.
- Найдется, - кивает бармен. - Садись. Светка, свари нам кофе.
Я киваю, удерживаясь от вопросов, не время сейчас для них, и ухожу на кухню. Еще недавно кухни здесь не было, но Морис решил разнообразить меню и принялся учить меня готовить. Не то, чтобы я не умела, просто не любила. Но Морис на кухне - бог, он заражает своим энтузиазмом...
Пока варился на плите кофе, я стояла у едва приоткрытой двери и наблюдала за Морисом и его знакомым. Ничего особенного, впрочем, я не увидела, сидят себе двое друзей, болтают о каких-то одним им понятных вещах. Атмосфера в кафе разрядилась, Сашка, Санни и Мариса продолжают прерванный появлением незнакомца разговор, Валентина закуривает, выпускает в воздух сизую струйку дыма, Лаки тоже достает пачку сигарет, но не спешит, уткнулся в свой ноутбук, то ли на форуме общается, то ли в аське. Все как обычно, если не считать, что Моро сейчас сидит в зале, а не стоит за стойкой.
Вздохнув, я разливаю горячий кофе по чашкам, ставлю на поднос, добавляю блюдце с имбирным печеньем и несу к столику.
- Приятного аппетита, - тихонько говорю я.
- Познакомься, - кивает мне Морис, - это мой старый знакомый...
- Игорь, - мужчина протягивает мне руку.
- Светка, - пожимаю я в ответ. - Приятно.
Ничего приятного я, понятное дело, не испытываю, но вежливость - самое главное. Игорь внимательно смотрит мне в глаза, словно ищет там ответ на давний вопрос. Я молчу, но придумать, что бы такого сказать, не могу.
Снова звякает колокольчик. Я, чувствуя облегчение, оборачиваюсь, наконец-то находя причину, чтобы отойти от стола.
- Добро пожаловать! - с готовностью оборачиваюсь я к двери, наконец-то находя предлог отойти от стола. - Ой! Сергей Юрьевич, вы какими судьбами к нам?
Только что вошедший седовласый мужчина в длинном плаще и несколько старомодной, на мой вкус, шляпе расплывается в улыбке.
- Здравствуйте, Светлана. Да вот, еду из редакции, и заодно решил вам свежий номер завезти. Поступит в продажу только в полночь.
- Спасибо, - киваю я, принимая из его рук "Вестник Города", главным редактором которого он являлся.
Газеты выпускалась уже почти две с половиной сотни лет, выходила исключительно в полночь и продавалась только в специально отведенных местах, скрытых от любопытных людских глаз. И новости в ней печатались из тайной жизни города, той самой, которой с некоторых пор жила я сама. На протяжении всех этих двухсот лет главным редактором "Вестника" оставался Сергей Юрьевич. Но я не удивляюсь - в Городе еще и не такое происходит. Вот, например, сейчас...
Сергей отходит здороваться с Морисом, а я сажусь за ближайший свободный столик и разворачиваю газету. И задерживаю дыхание. "Убийства в Городе продолжаются" и ниже меньшим шрифтом "Будет ли найден шибу?"
С некоторых пор в Городе стали совершаться убийства. Непонятные, страшные от того, что причину смерти установить не удавалось. Живой, здоровый человек вдруг умирал. И ни у кого не было бы никаких подозрений, если бы четыре дня назад в теле очередной жертвы было обнаружено лезвие теневого кинжала. Все были поражены - по Городу бродит шибу, одержимый жаждой убивать. Кое-кто ударился в панику, поспешил увезти из Города свою семью. Город теперь днем и ночью патрулировали так называемые Ликвидационные отряды, чьей задачей было устранение убийц. Но пока эти действия не принесли никаких плодов. На какое-то время убийца затаился - три дня о нем не было ничего слышно, и вот опять. Я пробегаю глазами по ровным строчкам статьи. Очередной труп. На этот раз на пересечении Фрунзе и Революционной. Я вздыхаю. Хорошо, что Морис меня провожает до дома, а то было бы страшно выйти на улицу. Я откладываю газету и иду варить кофе.
Охотник Игорь замечает оставленную мной газету и говорит Морису, но так, чтобы слышали все.
- Ликвидационные отряды никогда не поймают шибу. Поэтому вызвали нас. Дайте нам пару дней, и все наладится. Охотники знают свою работу.
Он ухмыляется, и меня передергивает от этой улыбки. Поскорей бы он ушел...
***
Над домофоном горит тусклая лампочка, я подхожу и открываю дверь.
- До завтра, - улыбается Морис. Я киваю в ответ, и захожу в подъезд, поднимаюсь на сонном лифте на шестой этаж, пытаясь отыскать в связке ключей ключ от квартиры. Выхожу из лифта. Моя дверь - первая слева, подхожу и вставляю ключ в замочную скважину. Но повернуть не успеваю, на меня ложится тень, и чужая рука с массивным серебряным браслетом хватается за дверь чуть выше моего плеча. Я вздрагиваю от неожиданности, почти моментально приходит страх. Сердце тяжелым камнем падает куда-то вниз. Я судорожно пытаюсь решить, что лучше - заорать (бесполезное занятие - никто все равно не выйдет) или взять себя в руки (тоже бесполезно), потом резко оборачиваюсь. Надо мной стоит парень, и с запозданием я узнаю его. С запозданием, потому что вид у него жуткий - лицо и отросшие волосы мокрые от пота, взгляд почти безумный и одновременно растерянный, черная рубашка на левом плече разорвана, с пальцев левой руки капает на пол кровь. Все это я успеваю оценить за какие-то секунды, а потом с нервным смешком выдыхаю:
- Рин!
Он весь напрягается, и мне на какую-то долю секунды кажется, что он сейчас убежит. Но Рин только отшатывается от меня к лифту, стукается спиной о закрытые двери.
- Светка, - говорит он едва слышно. - Светка... мне нужна помощь, - и оседает на пол, прижимаясь спиной к лифту. Его всего трясет. Он подтягивает колени к груди, правой рукой держась за левое плечо, и смотрит на меня. Испуганно, почти умоляюще.
Я отворачиваюсь и дважды поворачиваю ключ. Дверь в квартиру распахивается, я включаю свет в прихожей и выскакиваю на площадку.
- Пошли! - командую я, подскакивая к Рину.
Он хватается за мою руку, и с трудом поднимается на ноги, опираясь на меня. Я ввожу его в единственную комнату и, усадив на диван, возвращаюсь к двери, захлопываю ее. Потом скидываю кроссовки и спотыкаясь о провода, тянущиеся через прихожку к компьютеру, кидаюсь к Рину. В комнате темно, если не считать света из прихожки, зеленые глаза-фонарики Тигра ярко сверкают из-за занавески.
Рин лежит на диване, слипшиеся волосы скрывают лицо, слышно только тяжелое судорожное дыхание. Я пару невероятно долгих минут сижу на корточках рядом с диваном, не решаясь прикоснуться к парню.
- Свет, - запоздало спохватываюсь я, но встать не успеваю.
- Не надо.
- Надо, - отрезаю я, встаю и щелкаю выключателем.
В комнате становится светло, сразу стали заметны подсыхающие капли крови на линолеуме. Рин лежит, прикрыв глаза здоровой рукой, вид у него измученный. Морису бы позвонить, да его сейчас не найдешь. Придется выпутываться самим. Я иду на кухню и достаю из шкафа аптечку, потом в ванной комнате набираю в маленький тазик воду и возвращаюсь с этим добром к телохранителю. Тигр осмелел, сидит у ног Рина, обнюхивает, узнал и тут же потерял к нему интерес. Рин уже свой. Я сажусь на край дивана и мягко трясу телохранителя за плечо.
- Вставай. Давай-давай, надо посмотреть рану.
- Само заживет, - неотчетливо произносит парень. - Утром буду в порядке. Мне только отлежаться...
- Отлежишься, - соглашаюсь я. - А пока вставай. Или ты хочешь мне весь диван кровью заляпать?
Это действует - Рин, опираясь на здоровую руку, садится, откидывается на спинку, устало проводит ладонью по лицу. Глаза у него закрыты, левая рука почти не шевелится. Я пугаюсь, но вслух ничего не говорю, а начинаю помогать парню снимать рубашку. Он молча терпит, хотя видно, что ему больно. Первым делом промываю рану - на плече глубокая рваная рана, словно поцарапала очень большая кошка.
- В больницу бы тебе, - произношу я, прекрасно осознавая, что он откажется.
- Нельзя, - шепотом отвечает он через какое-то время. - У меня документы там остались, - он неопределенно махает рукой и снова откидывается на спинку дивана.
Опыта в первой помощи у меня никакого - теорию знаю, но на практике применять не приходилось. Кое-как мне удается перевязать ему плечо. Рин следит за моими действиями из полуприкрытых век, изредка болезненно морщится, когда я неосторожно задеваю рану.
- Прости, - извиняюсь я. - Врач из меня хреновый.
- Зато друг хороший, - отзывается парень и вымученно улыбается. - У тебя анальгина не найдется?
- Найдется, - я принимаюсь копаться в аптечке. - Ага, вот! Подожди.
Наливаю на кухне воды в кружку и подхожу к Рину, протягивая пару таблеток и воду.
- Держи.
Помогаю ему выпить, придерживая кружку, он судорожно глотает, отстраняет мою руку и, наконец, кивает.
- Спасибо.
Я ставлю кружку у дивана, достаю из шкафа подушку, кидаю на диван.
- Ложись, - продолжаю я командовать.
Пока Рин укладывается, я вытаскиваю одеяло, и, отложив его в сторону, стаскиваю с Рина кроссовки. Наконец, парень ложится нормально, я укрываю его одеялом.
- Спи.
- Свет...
- М?
- Спасибо.
- Да не за что, спи давай.
Засыпает он почти мгновенно, а я минут пять сижу рядом, слушая ровное дыхание. Хорошо, что я сейчас в отпуске, не надо никому звонить и предупреждать, что не выйду на работу.
Убедившись, что Рин действительно уснул, я выключаю свет в комнате и ухожу на кухню, по пути гася свет еще и в прихожке. Тигр бежит за мной, надеется покушать. Весь мир может рушиться в преисподнюю, а Тигру будет интересно, есть ли в миске корм, и ничего больше. Я насыпаю корм, кот радостно кидается к еде, и сажусь на старенький скрипучий диван. Что же все-таки произошло с Рином? Кто его ранил? И почему он пришел именно ко мне? Вопросов больше, чем ответов. И Мориса как назло нет рядом. Как же все не вовремя. За окном разгорается рассвет, щебечут проснувшиеся птицы, спешат на работу люди. Мне надоедает сидеть, Тигр, сытый и довольный, выскакивает из кухни следом за мной, крутится под ногами, пытаясь спровоцировать меня на игру, но играть я не настроена.
- Кыш, - шепчу я коту. Тигр обиженно сверкает глазами и запрыгивает на диван, немного там топчется и наконец укладывается в ногах у Рина. Я включаю компьютер и сажусь в кресло. Если Мориса нет, это еще не повод для паники, всегда можно посоветоваться с теми, кто не пропадает с рассветом. Слухами Город полнится, как водоем рыбой в период нереста. Я ввожу пароль на форуме, на экране почти моментально возникает приветственная надпись: "Первая информационная сеть Города приветствует Вас". Если здесь я не узнаю, что произошло этой ночью, то останется только ждать пробуждения Рина.
***
Просыпаюсь я от прикосновения к плечу, вздрагиваю, и несколько секунд сижу, пытаясь сообразить, почему сплю, положив голову на стол. Слышно ровное жужжание кулеров в системном блоке, тихое мурлыкание Тигра, голоса детей и щебетание птиц. Сколько сейчас времени?
Я оборачиваюсь и вижу над собой Рина в одних джинсах. Вид у него совершенно здоровый и спокойный, даже собранный, словно он готов в любую минуту отразить нападение. На руках у него Тигр, которого он чешет за ухом. Тигр балдеет, жмуря глаза. Я устало потираю затекшую шею и спрашиваю возвышающегося надо мной парня:
- Чего вскочил?
- Пойду я, - задумчиво произносит Рин, но особой уверенности в голосе у него нет.
- С ума сошел? Тебя по голове вчера не ударили?
- Не ударили. Пойду, - повторяет он. - Я и так у тебя задержался.
- Куда? Некуда тебе идти, друг мой, - я встаю с кресла. - Все, отбегался. Тебя сейчас на каждом углу с собаками поджидают.
Рин набирает в грудь воздуха, чтобы выдать, видимо, заранее подготовленную тираду, но я отмахиваюсь.
- Никаких "пойду", пока я не попью кофе, и пока ты не расскажешь мне, что вчера произошло!
И удаляюсь в ванную, не оборачиваясь на ошалевшего от моего напора Рина. Что не говори, а обычно я веду себя куда спокойней, на конфликт не иду, но бывают моменты, когда даже такой терпеливый человек, как я, срывается.
Выхожу из ванной через десять минут, Рин сидит на кухне на табурете, перед ним на столе - две чашки с дымящимся кофе. Я достаю из холодильника масло и колбасу, отрезаю четыре куска от батона и начинаю делать бутерброды, старательно притворяясь, что это дело - самое важное на нынешний момент. Закончив, складываю бутерброды на тарелку и ставлю перед Рином. Он молчит, сверлит меня стальным взглядом, хмурится. Волосы у него сильно отросли за полгода и теперь немного прикрывают шрам на щеке.
- Ну, рассказывай, - мрачно произношу я, садясь на диван.
- Что рассказывать? - интересуется парень, беря бутерброд в руку и отхлебнув кофе.
- Все, - отрезаю я. - С того момента, как ты от нас ушел.
Он молча жует, отвернувшись к окну. Я, не дождавшись ответа - Рин очевидно вздумал играть в молчанку, партизан паршивый! - начала сама:
- Тебя сейчас ищут шесть отрядов от ликвидационной комиссии и с десяток Охотников-одиночек, это не считая добровольцев, которым страх как не терпится получить вознаграждение за твою дурную голову.
- Я не убивал никого, - хмуро замечает Рин. - Меня подставили.
Я хмурюсь, не зная, во что верить. На Форуме писали совсем другое. Что Рин - единственный шибу в Городе, что кроме него - некому убивать, и, хоть он хорошо зарекомендовал себя в прошлом, вероятно сейчас окончательно сошел с ума, что среди шибу вообще не редкость. Что его поймали чуть ли не на месте преступления, но в результате небольшой схватки, в которой, кстати, был тяжело ранен один из Охотников, шибу удалось скрыться в тенях. В данный момент продолжаются поиски. Представитель внутренних сил Города советовал жителям быть осторожными и не выходить на улицу в одиночку. С другой стороны, я знаю Рина уже не первый день. Но даже логически размышляя... Если бы он хотел меня убить или сбежать, сделал бы это пока я спала, и уж точно не стал бы будить, чтобы сказать, что уходит. Вероятно, Рин думает примерно о том же, - если бы я хотела его сдать охотникам, я бы вызвала их ночью, не дожидаясь утра и не заботясь о завтраке для убийцы.
- Ты мне веришь? - голос Рина отвлекает меня от тяжелых мыслей.
Я смотрю в кофейную чашку, ищу там ответ, но никак не получается. Когда молчание затягивается, я вздыхаю:
- Не знаю. Я просто не знаю, Рин.
- Тогда я пойду, - он отодвигает свою чашку в сторону, встает из-за стола.
- Куда? - я поднимаю на него глаза.
Парень пожимает плечами. Вид у него какой-то потерянный, и я, мысленно ругая себя за детскую наивность, понимаю, что верю ему, и что не оставлю его в одиночестве.
- Спрячусь где-нибудь.
- Очень смешно, - огрызаюсь я. - Где? - и добавляю, - я тебе верю, Рин. И постараюсь помочь.
Рин молчит, а потом все-таки отвечает:
- Ладно. Отсюда надо уйти - меня тут каждая собака знает и скажет, что я живу у тебя. Спрятаться можно в кафе, но до заката оно закрыто, значит, придется скрываться в Городе. Но тебя я с собой не возьму - это слишком опасно.
- О безопасности надо было думать прежде, чем заявляться ко мне посреди ночи, - резко напоминаю я, беря его под локоть и уводя с кухни в комнату. - Кстати, как твоя рука?
- Лучше, - благодарно кивает парень. - Через дня два окончательно придет в норму.
- Чем тебя так?
- Из пистолета зацепило, - Рин морщится от неприятного воспоминания. - Я плохо помню, как до тебя добрался.
Я сажусь в компьютерное кресло и вывожу машину из ждущего режима.
- Тут в Сети выложили программу, через которую можно отслеживать перемещения охотников и отрядов, чтобы в случае чего позвать на помощь ближайшую группу, но, я думаю, нам она тоже не помешает, так?
Я оборачиваюсь и смотрю на опершегося на стол Рина. Телохранитель кивает.
Осталось совсем немного - найти для него укрытие...
***
Я запираю кафе и облегченно выдыхаю, когда фасад растворяется в кирпичной кладке. Рин надежно спрятан, теперь можно перевести дух.
- Очень интересно, - говорит кто-то у меня за спиной. - И что же ты тут делаешь?
Я оборачиваюсь через плечо и вижу сзади охотника Игоря, у его ног сидит большой пес с пушистой шерстью черного цвета. У пса нет тени. Глаза мои уже привыкли подмечать такие вот необычные вещи, поэтому я спокойно воспринимаю данный факт. Подумаешь, теневой пес.
- Телефон забыла, - отвечаю я заранее заготовленной фразой, и в доказательство показываю мобильник, зажатый в левой руке.
- Открой кафе, - хмуро приказывает мне мужчина.
Я фыркаю в ответ. Приказывать. Мне. Ха-ха. Смериваю его взглядом. Конечно, конфликтовать с таким опасным человеком себе дороже, но я никак не могу заставить себя учиться на своих ошибках. На чужих худо-бедно получается, но на своих - увольте.
- Ни за что, - я хмуро поджимаю губы.
- Я сказал, открывай кафе. - Повторяет он.
- С какой стати?
- Ты там кого-то прячешь?
Внутри меня все холодеет, но я стараюсь не показать вида. Нельзя выдавать Рина. Морис, когда я дозвонилась ему, посоветовал тянуть время, этим и займусь.
- Я вернулась за телефоном, - упрямо повторяю я. - Никого там нет.
- Докажи.
- Не собираюсь, - огрызаюсь я. - И я не имею права открывать дверь на виду у людей.
Игорь оглядывается, по площади прямо в нашу сторону идут четверо старшеклассниц, оживленно о чем-то болтая. В шаге от меня канализационная решетка, и я, пользуясь тем, что Игорь отвлекся, кидаю туда кусочек мела. Все, теперь в кафе не попасть.
- Ладно, - мрачно говорит охотник, - тогда пошли со мной.
- Куда? - интересуюсь я, не двигаясь с места.
Игорь собирается ответить, но из рации в его нагрудном кармане доносится встревоженный голос: "Игорь? Он здесь! Быстрее..." и шипение. Охотник вскидывает на меня глаза, долю секунды думает, потом бросает: "Никуда не уходи!" и вместе с псом срывается с места. Убегают они в сторону кинотеатра "Космос". Девчонки проходят мимо меня, не удостоив даже взглядом, площадь и окрестности пустеют. На Город опускается вечер, деревья и улицы тускнеют под натиском сумерек. Я поворачиваюсь к кирпичной стене и говорю, зная, что Рин меня видит:
- Оставайся там, понял?
Наверное, увидь меня кто посторонний, он бы решил, что я сошла с ума. Конечно, нормальным людям несвойственно разговаривать со стенами и тем более грозить им пальцем. Я ухмыляюсь, развеселенная такими мыслями, поворачиваюсь спиной к стене... и замираю. Нет, это уже смешно. За последние сутки меня уже в третий раз застают врасплох. Или это я становлюсь слишком рассеянной и невнимательной? Передо мной стоит человек. Голова у него опущена, лицо скрыто длинными, чуть выше плеч, спутанными волосами. Такими светлыми, что мне на секунду чудится, что они вообще серебряные. Проходит, как мне кажется, несколько долгих лет, прежде чем он поднимает голову. Глаза у него голубые, я вижу это даже в сгущающихся сумерках. Он расплывается в улыбке. Оцепенение все никак не оставляет меня, я даже вдохнуть не решаюсь, смотрю на незнакомца во все глаза. Тоже мне, кролик перед удавом, издевательски говорю я себе. Это помогает, я быстро оглядываю площадь у него за спиной. Никого. Как всегда, когда нужен хоть кто-нибудь - никого нет. Проклятые мурашки бегут по спине, еще чуть-чуть и меня вовсе начнет трясти от страха. Да, я жуткая трусиха. Я боюсь высоты, собак и жутких незнакомцев, подкрадывающихся сзади.
- Вам чего? - выдавливаю из себя я дрогнувшим голосом и отступаю к стене. Каких-то полшага, ерунда, а не расстояние. Вместо ответа он делает ко мне быстрый шаг, практически прыгает в мою сторону. С отчужденностью, будто это происходит вовсе не со мной, я замечаю блеск лезвия. Сердце мое на миг прекращает биться. Я не успеваю окончательно испугаться, как незнакомец исчезает из поля зрения, слышится глухой звук упавшего на землю тела. Происходит все за какие-то доли секунды, мгновение, растянувшееся для меня в бесконечность. Почти сразу я обретаю способность двигаться и более-менее соображать, поворачиваю голову вправо. Катаясь по земле, в двух шагах от меня, дерутся двое. И с непонятной мне самой уверенностью я понимаю, что второй - Рин.
- Уходи! - кричит он мне, поплатившись за то, что отвлекся, ударом в живот. И, прежде чем я успеваю что-то сказать или сделать, они оба исчезают. Я секунду смотрю на пустое место, где только что были шибу, а потом срываюсь в сторону "Космоса". Где-то там Игорь и другие охотники. Надо привести их.
***
Довольно скоро я выдохлась - никогда не умела быстро бегать на короткие дистанции. "Рубин". Примерно девять месяцев назад я пыталась здесь убежать от злой собаки, подосланной Городом. Я останавливаюсь от внезапно поразившей меня мысли. Город! Почему он не меняется, я же одна. Пожалуйста, шепчу я еле слышно, пожалуйста, не меняйся. Дай мне спасти Рина. Дай найти охотников. Очень тебя прошу!
Главное правило при прогулках по Городу в гордом одиночестве - никогда не отвлекаться от окружающей действительности. Иначе все. Но паника - плохой друг, она сосредотачивает все внимание на одной единственной мысли, заставляет забыть об остальных. И Город, словно издеваясь, наглядно демонстрирует мне беспомощность моих просьб. Я по инерции пробегаю еще два шага и останавливаюсь, пытаясь понять, где очутилась.
"Изюм". Уютная кафешка у парка, почти напротив "Космоса". В свое время я окрестила ее "хоббичьей норой" за круглые проемы дверей и окошки, как в доме хоббита.
Я, не веря своим глазам, обрадовано выдыхаю. На этот раз Город не стал водить меня по лабиринту своих улиц. Хотя с него сталось бы.
На улице пустынно, только у милицейской будки стоят четверо парней и пьют пиво да в "Роспечати" напротив еще горит свет. Я растерянно смотрю по сторонам, перебегаю дорогу и подбегаю к остановке. Охотников не видно, да еще, как назло, к остановке подъезжает маршрутка, и из нее вываливается веселая компания. Я отступаю к кованому забору, пропуская их.
- Ты чего тут делаешь? - голос Игоря заставляет меня вздрогнуть.
- Твою мать, - выдыхаю я, поворачиваясь к мужчине и укоризненно смеривая его взглядом. Но почти сразу беру себя в руки. - Там шибу!
Я показываю рукой в сторону "Рубина".
Охотник реагирует почти мгновенно. Хватает меня за локоть и тащит за собой.
- Где конкретно?
- На площади.
- Пошли!
Я киваю и кидаюсь вперед, но он меня останавливает. Я растерянно останавливаюсь, отчетливо понимая, что теряю время.
- Да не так, тенями пройдем. - Поясняет Игорь.
Раздается громкий резкий свист, невесть откуда выскакивает черный пес. Игорь садится на корточки перед ним и тихо произносит:
- Слышал? Веди.
Потом встает, берет меня за руку и шагает в тень - за остановку, где нас никто не сможет увидеть. Я иду за ним, но едва моя нога касается тени, как земля подо мной расступается. То есть мне кажется, что расступается, потому что ничего такого не происходит, просто я провалилась в тень. Никогда не любила этот способ перемещения, даже не смотря на его быстроту. Вот и сейчас, я только собралась выдохнуть: "Ой!", а мы уже стоим у мэрии. Вокруг нас появляются остальные охотники, человек шесть, и откуда они только узнали обо всем?
- Они в тенях, - мгновенно реагирует высокий седой мужчина с кобурой поверх белой рубашки. - За ними.
Я понимаю, что совершенно забыла сказать Охотникам о том, что Рин не виновен, что это все неизвестный шибу с серебристыми волосами, но мир вокруг меня уже тускнеет. Больше всего это похоже на то, как сгущается туман, только происходит это в одной конкретной точке пространства. Блекнут и вовсе исчезают в серой пелене фонари и вечный огонь, редкие машины и огни домов. Что самое странное, мне совсем не страшно, скорее любопытно. Становится тяжело дышать.
Пока я привыкаю к новым ощущениям, вокруг меня мечутся люди. Кто-то стреляет, я замечаю это краем глаза, но никак не могу разглядеть сквозь туман - куда и кто. А потом в голове будто щелкают выключателем - сознание проясняется, и я вижу... Вижу, что в трех шагах от меня лежит на земле кто-то из Охотников, лежит без движения. Еще двое чуть справа, причем один сидит, привалившись спиной к кирпичной стене. Эти точно живы, только по-видимому ранены. Я оборачиваюсь в другую сторону, растерянная и мало что понимающая. И замечаю Рина. Я как-то легко узнаю его, не смотря на туман. Он лежит на спине, безвольно раскинув руки, а рядом с ним сидит незнакомый шибу. Убийца. Сердце у меня замирает от ужаса. Шибу поднимает руку, становятся видны когти на пальцах. Я на автомате шагаю вперед и обо что-то спотыкаюсь. Гляжу вниз. Передо мной на земле лежит пистолет. Еще не осознав до конца, что делаю, я наклоняюсь и беру его в руки. Далее все происходит на полном автомате. Тело само вспоминает как держать оружие. Шибу тянет время, наслаждаясь своей победой, а я нажимаю на курок. Два раза подряд, как когда-то меня учили. Два раза, чтобы убить наверняка. Грохот сдвоенного выстрела оглушает меня. Я все еще стою в прострации, пытаясь расслышать хоть что-нибудь сквозь звон в ушах, а ко мне уже кто-то подбежал и вырвал пистолет. Похоже, Игорь. Он что-то кричит мне, но я не могу разобрать ни слова, да и не собираюсь его слушать, потому что все, что я вижу - лежащий на земле телохранитель...
***
Я сижу в кресле и пью какао, на диване напротив дремлет Рин. Справа от меня в таком же кресле сидит Морис и курит. Есть у него дурная привычка курить дома, я даже одно время пыталась его отучить, но не вышло. Пачка сигарет лежит на журнальном столике между нашими креслами. В дверях, прислонившись спиной к косяку, стоит Игорь и щелкает зажигалкой.
Руки у меня трясутся от страха и напряжения, но я крепко держу кружку, чтобы никто не заметил. Стрелять в живого человека очень страшно, особенно когда знаешь, что убьешь...
- Тебя кто стрелять учил? - наконец-то задает Морис вопрос, интересующий всех.
Я облегченно выдыхаю, все-таки отвечать легче, чем сидеть в напряженном молчании.
- Кот. - И поясняю, - у него дядя работал в УВД, и Кот попросил его сделать нам пропуска в метновский тир. Сам он уже умел стрелять, а передо мной просто хотел похвастаться. - Я усмехаюсь и делаю глоток из кружки. - Он же и рассказывал мне, как правильно прицеливаться, как держать оружие...
- Придурок, - комментирует от двери Игорь.
- Нам было по восемнадцать, нам хотелось экстрима и приключений, - продолжаю я. - Тем более Кот уже учился на мента, хотел продолжить дело дяди... - Я на секунду замолкаю и добавляю, - а потом ушел.
- Хороший у вас экстрим - в людей стрелять, - зло произносит Охотник.
- В мишени, а не в людей. То, что Кот мне рассказывал, не должно было мне пригодиться. Но пригодилось.
Игорь огрызается, зло и неприветливо, мне становится до смерти обидно. Напряжение наконец отпускает меня, к горлу подкатывается комок. Я утыкаюсь лицом в колени, чтобы никто не заметил слез. Пусть подумают, что я просто устала, мысленно прошу я, но Морис, садясь на подлокотник моего кресла и ложа руку мне на плечо, тихо произносит:
- Игорь, хватит. Не убила же она его в конце-то концов, только чуть зацепила... И вознаграждение свое вы получили. Чего тебе еще от нее надо?
- Только одно, - я слышу, как охотник идет ко мне, мягко, почти не слышно ступая по ковру.
Что-то звякает рядом со мной. Я поднимаю голову, рукой вытираю слезы. На журнальном столике лежит небольшой мешочек из замши, веревка развязалась, и на стол выкатилось три матово-зеленых шарика.
- Что это? - спрашиваю я, чувствуя себя ужасно глупо.
- Томирис, - отвечает наемник, потом устало трет глаза и поясняет, - это исполнитель желаний. Подбери челюсть, три миллиона долларов, "бентли" и коттедж на Гавайях ты не получишь. Но для маленьких желаний оно годится. Чтобы маршрутка подъехала нужная, если спешишь куда-то. Чтобы дождь прекратился, чтобы позвонил тот, кого ждешь...
- Чтобы пуля прошла мимо, или твоя - попала в цель, - эхом отзывается с дивана Рин. - Или чтобы заказчик после выполнения задания не пошел на попятный и заплатил...
Игорь кивает, Морис затягивается и выпускает к потолку облачко дыма.
- Там их около пятидесяти, - хмуро продолжает Игорь. - На какое-то время хватит, но ты все равно их расходуй с умом.
- Зачем это? - удивляюсь я.
- Это твоя доля.
Игорь морщится, словно у него внезапно заболел зуб, потом разворачивается к Рину.
- Корин, я хочу официально извинится перед тобой...
- Да ладно, - отмахивается Рин. - Я все понимаю.
Наемник кивает ему, отходит в сторону, и уже у самой двери кидает через плечо:
- Прощайте.
- Удачи, - кивает ему в спину Морис.
Я встаю с кресла и подхожу к окну. Отодвигаю занавеску. Город еще спит, не подозревая о жизни, что идет рядом с ним. Наверное, это хорошо, что никто ничего не знает - люди не подозревают, что упускают невероятное счастье знать о Городе то, что знаем мы. Но каждый из нас понимает, что обычные люди упускают еще и страшную опасность, которая ждет любого, кто узнает о Городе слишком много. Поэтому они могут спокойно спать ночью, в отличие от меня.
Я задергиваю занавеску и возвращаюсь в кресло. Рин дремлет, закинув под голову руку. Морис ставит передо мной чашку горячего кофе и садится рядом.
Начинается новый день. Доброго тебе утра, Город. Доброго утра.
Комментариев нет:
Отправить комментарий